Из российского опыта продвижения чтения

Историки с уверенностью свидетельствуют, что в России литературе всегда было отведено центральное место в культуре: еще Древняя Русь «прокладывала свой путь к цивилизации, опираясь прежде всего на книгу», книга была «порой единственным строителем духовной жизни русичей», а отсылка к письменному слову – «главным аргументом в стране, где не было пророков и апостолов христианства, учивших бы народ живым примером». Известный исследователь чтения XIX века С.А. Ан-ский (Раппопорт) утверждал, что еще допетровская литература со старой печатью получала в глазах народа «высокое, чуть ли не религиозное значение».

В советское время, когда были уничтожены все другие институты, задающие нравственные ценности и нормы (церковь), где отсутствовала система объективной информации, мессианская роль литературы еще более возросла. Это было не только продолжением традиции, но и попыткой общества дистанцироваться от государственной идеологии, найти свой собственный ценностный фундамент. Авторитет печатного слова в этот период был чрезвычайно высок, а писатель был возведен в ранг учителя и пророка.

Таким образом, хотя общество (его прогрессивные слои) и государство по-разному использовали силу и авторитет литературы (для одних она была зоной свободы, для других – средством коммунистического воспитания масс), они вместе, сверху и снизу, создавали культ книги и чтения.

Способы достижения этой цели государством были многообразны, но все они в конечном счете выражались в культовой разметке общественного и культурного пространства.

Это был, например, продуманный бытовой и уличный книжный дизайн: знаменитые рекламные «книжные» плакаты 20-х годов (как их называли в народе – «картины в красках нового изображения для украшения дома, раз не веруешь в бога»), которые продолжали традицию «художественных афиш» А. Н. Бенуа, М. А. Врубеля, И. Я. Билибина и русского лубка. Сегодня это признанные классические образцы книжной символики. Это были и книжнобиблиотечные афиши на уличных тумбах, на столбах, в наиболее посещаемых местах, «книжные» наклейки на товары массового потребления, книжные почтовые марки и штемпеля, обязательные портреты классиков, сначала «сброшенных с корабля современности», но затем вернувшихся на стены библиотек, учреждений и общественных центров. Методисты рекомендовали проводить конкурсы на лучшие выставки книг в витринах магазинов и в окнах, предлагали использовать опыт продажи трамвайных билетов с правом остановки на несколько часов без доплаты у библиотек и книжных магазинов. Выпускались образцы «речевок» и лозунгов, которые должны были использоваться не только к революционным праздникам и культурным мероприятиям, но и повседневно: «Пролетарий, вооружайся книгой!»; «Знайте, товарищ, девиз наших дней – книжная полка и книги на ней!»; «Молодежь построит жизнь иную, книга должна заменить пивную!» и др. В последующие годы наш глаз постоянно «натыкался» на уличные растяжки и лозунги: «Любите книгу – источник знаний», «Книга – лучший подарок» и многие другие – надоевшие, вызывавшие насмешки образованной части общества, простые до примитивизма, но тем не менее автоматически усваиваемые.

Знаковой практикой стало регулярное издание массовыми тиражами антологий и сборников цитат о книге и чтении для введения их в повседневный речевой оборот: «Похвала книге», «Слово о книге» (1969 г.), «Слово о книге» (1984 г.), «Сто стихотворений о книге», «HOMO LEGENS – Человек Читающий», «Очарованные книгой» и др.

Аппаратные мероприятия Союза писателей (писательские съезды, пленумы правления и др.) преподносились как общественно значимые события, не говоря уже о литературных юбилейных датах, которые становились государственными праздниками и долгосрочными кампаниями (например, 150-летие со дня рождения А.С. Пушкина). Выступления писателей или их высказывания публиковались в центральных периодических изданиях, транслировались по ТВ и радио и т. д. Книжные мероприятия (например, Неделя детской книги) проходили в самых престижных залах столицы (Колонный зал) и других городов. Партийные, государственные и общественные деятели в своих установочных докладах и речах также никогда не забывали процитировать коголибо из классиков, сослаться на литературные авторитеты, подчеркнуть роль книги в достижении национально значимых целей (именно так родилась идеологема «Советский народ – самый читающий народ в мире»; эти слова, произнесенные Л.И. Брежневым с трибуны партийного съезда, были немедленно подхвачены и усвоены, поскольку этот «Я–образ» компенсировал коллективный комплекс собственной нищеты и бесправия, социальной и экономической отсталости – «зато мы много читаем»).

Однако по мере все более исступленного восхваления «Большого Читателя» интересы и запросы реальной читательской аудитории становились все менее значимы.

В первые послереволюционные годы, когда еще не было четкого понимания того, какую книгу издавать для малограмотного населения, в центре внимания были сбор отзывов и писем из деревни, выпуск книг с чистыми листами в конце, на которых читатель мог выразить свое мнение и отправить его издателю (корреспонденция принималась без марок). Обычной практикой были читательское рецензирование рукописей, обсуждения с читателями готовящихся к изданию книг, наконец, замечательные исследования читательских интересов. Но уже во второй половине 30-х годов все это было прекращено, исследования ненадолго возобновились в период хрущевской оттепели и снова были прочно закрыты в удушливые годы брежневского застоя.

Государственное внедрение в массовое сознание представлений о фундаментальной ценности и необходимости чтения в соединении с литературными ориентациями самого общества было весьма результативно: исследования, проводившиеся в 70-80-е годы, свидетельствуют, что накануне распада режима литература и чтение принадлежали к числу фундаментальных ценностей, скреплявших общество, они возглавляли набор культурных приоритетов. В ответ на прожективные вопросы типа «Чем вы больше всего любите заниматься в свободное время?» или «Как бы вы использовали свое свободное время, если бы его у вас было больше?» почти 80% респондентов неизменно называли чтение. И хотя уже тогда реальный досуг был четко телеориентирован и свободное время тратилось преимущественно на просмотр телепередач – это почти полное единодушие в ответах «на престижность» разных форм культуры являлось свидетельством высокого ценностного статуса книги и чтения. Напомним также, что в эти годы почти 89% семей считали обязательным иметь дома книги, прежде всего – собрания сочинений классиков, демонстрируя тем самым свою верность литературной традиции, и это при том, что «достать» книгу в ситуации острейшего книжного дефицита было совсем не просто, а на черном рынке цена, например, на детектив была сопоставима со средней месячной зарплатой.

Таким образом, культ книги и литературы выполнял несколько важнейших функций – стимулировал чтение и книжное обращение и служил инструментом национальной идентификации и интеграции общества.

Суммируя опыт советских лет, можно сказать, что программа продвижения чтения и его популяризации представляла собой хорошо выстроенный и методически оснащенный механизм. Но идеологическая «начинка» этой машины заставляла ее работать во многом вхолостую, причем по мере приближения коллапса режима эта холостая «прокрутка» становилась все более очевидной.

Распад режима и страны обернулся очередным обрывом культурной цепи. Вместе с политическими, экономическими и социальными институтами рухнула и вся схема организации культуры. Государство, столь долго и тщательно оберегавшее и контролировавшее сферу чтения, отказалось от своей монополии и ушло, оставив ее – в ситуации отсутствия меценатства, спонсорства и других форм негосударственного финансирования – по сути бесхозной и нежизнеспособной.

В запале борьбы с советской идеологией были разрушены не только те звенья литературной системы, которые оказывали на нее мертвящее воздействие, но и структуры, необходимые для цивилизованной организации книжной жизни. Из выстроенного механизма поддержки и популяризации чтения выпали важнейшие скрепляющие его звенья:

сократилась сеть библиотек и началось беспрецедентное падение большинства показателей библиотечного обслуживания (число пользователей, охват населения, поступление книг в фонды);

разрушилась централизованная система книжной торговли, на порядок сократилось число книжных магазинов, что практически лишило население «глубинки» доступа к книге;

исчезли специализированные организационно-методические структуры, занимавшиеся разработкой и воплощением книжно-читательских программ;

развалилась вся система информации читателей о книгах, разметки литературного пространства для широкой публики и экспертной рекомендации (журнальное библиографирование книжного потока, библиотечная рекомендательная библиография, книжно-литературные программы на ТВ и радио и др.).

Этот распад институциональных рамок чтения перевел его в режим «свободного полета»: с одной стороны, мы имеем ошеломляюще богатый книжный репертуар, способный дать новую жизнь и новое дыхание читательской культуре, с другой – читающая публика создает и продвигает свой собственный литературный бренд вне воздействия как государства, так и интеллектуальной элиты и в отсутствие привычных каналов литературной коммуникации.

Исследования последних лет, проведенные Фондом «Пушкинская библиотека» совместно с Центром Юрия Левады, свидетельствуют об уходе из книжной культуры значительных слоев населения и разрастании той части общества, которая не нуждается в чтении, довольствуясь более простыми формами культуры и коммуникации, прежде всего – ТВ. Постоянные читатели книг составляют сегодня четвертую часть взрослого населения страны (23%), а те, кто вообще не читает книг, – 7%. Если сопоставить эти показатели с приведенными выше данными конца 70–80-х годов прошлого века, то скорость регрессивных изменений становится очевидной.

Общая ценностная деструкция затронула и чтение, которое утратило свой престиж и перестало быть принятой обществом культурной нормой. Сегодня правомерно говорить о вытеснении литературы и чтения с «культурного подиума» и полном исчезновении литературного колорита советской эпохи.

В этой деструктивной ситуации начинает создаваться в очередной раз новая культурная программа продвижения и поддержки чтения, идеологом и инициатором которой выступает теперь не государство и не культурная элита, но книжное сообщество. Свидетельство этого – возникновение общественных и некоммерческих структур, которые пока единичны, не имеют прочной финансовой поддержки и в ряде случаев слабы, но именно они берут на себя роль носителей новых концепций и форм социального партнерства. Это – Некоммерческий фонд «Пушкинская библиотека», Центр развития русского языка, Русская ассоциация чтения, Российский книжный союз и немногие другие.

Механизм продвижения чтения также обретает сегодня новые контуры. В первую очередь, это создание Фондом «Пушкинская библиотека» специальной сети – региональных центров чтения, которые являются координационно-методическими структурами, объединяющими интеллектуальные силы местного сообщества, образовательные и культурные учреждения вокруг книжно-читательских программ. Одна из задач центров – выработка стратегий и технологий поддержки чтения, придание этой работе статуса одного из важнейших направлений государственной культурной политики. Чаще всего они существуют в качестве подразделений в центральных библиотеках регионов, поскольку в ситуации продолжающегося разрушения культурной инфраструктуры библиотеки остаются единственным стабильным и устойчивым институтом, нацеленным на работу с книгой.

Центры чтения созданы сегодня более чем в 30 регионах страны и ориентированы на работу не только с пользователями библиотек и продвинутыми читательскими группами, как это сложилось в библиотечной практике, но со всем местным сообществом, с широкой публикой. Поэтому характерно их преимущественное внимание к проектам, адресованным малоквалифицированным слоям или населению городов и районов, отдаленных от областного центра, с ограниченными возможностями доступа к книге. Тенденция выхода за стены своих учреждений во многом тождественна практике «культурников» конца XIX века с их «хождением в народ» или программам первых советских лет, когда книгу необходимо было «выводить» на улицу. Этот возврат естественен в современной ситуации «потери» массовых слоев и «съеживания» пространства чтения. Сегодня это – красочные книжные фестивали и праздники книги, вовлекающие «людей улицы» в книжнолитературные «действия» (performances), книжно-литературные шоу, праздники «читательских удовольствий», без которых не обходится ни одна библиотека («Книжно-литературное шоу» в парке Красноярска, фестиваль «Читающий город» в Нижегородской области, фестиваль «Литературная осень в Хакасии», «Книжный фейерверк» на площадке перед Ульяновской областной библиотекой). Мрачный революционный пафос массовых действий 20–30-х годов XX века сменился атмосферой книжного праздника, предназначенного показать людям не столько обязательность, сколько радость чтения.

В связи с распадом централизованной модели организации культурной жизни практически исчезли общенациональные книжно-читательские проекты, столь характерные для советской эпохи. Конкретная работа по продвижению чтения «ушла» в регионы, которые сами творят «свою» культуру. Заменой всесоюзных или всероссийских кампаний и движений стали масштабные региональные читательские программы, требующие объединения всех структур и поддержки администраций: Год детского чтения в Мурманской, Челябинской, Рязанской и других областях, программы «Читающий Баренц», «Читающая Орловщина», Владимирский фестиваль «Читающий город», «Дон читающий–2006» (Ростовская область) и др.

Естественным проявлением регионализации стал повышенный интерес к «своей» литературной истории и к «своей» книжной современности. Отсюда – повсеместное проведение региональных книжных ярмарок или создание литературных карт региона (области, района, города), представляющих в традиционном или электронном видах книжно-литературную географию родных для человека мест, а также такие программы, как «Краеведческое просвещение» (библиотека Ноябрьска) или литературная акция «Калининград – автопортрет на фоне юбилея».

Именно библиотеки, подтверждая неизменность своей функции медиаторов и хранителей культурной матрицы, стремятся заполнить образовавшиеся разрывы между «высшими» и «низшими» культурными слоями. Они возобновляют, хотя и в новом формате, традиционные для нас диалоговые программы творцов литературы и читательской аудитории. Это не только встречи с писателями в библиотеках, но и выход в «глубинку» – создание литературных бригад для поездок по отдаленным населенным пунктам («Литературный экспресс» в Калининградской области, «Литературный марафон» в Мурманской области, «Книга в пути» в Республике Коми). Особое место в этом ряду занимает проект «Духовный круг: встречи в провинции» Архангельской областной библиотеки, цель которого – организация встреч с писателями и деятелями отечественной и зарубежной культуры, являющимися образцами служения своему делу и нации.

Ценностная деструкция постсоветского периода, «обвальное» ниспровержение символов и авторитетов – процессы, разрушающие общество, – заставляют педагогов, воспитателей и пропагандистов книги искать своего рода противоядие – альтернативные модели жизни и поведения. Отсюда все большее распространение получают проекты, основанные на принципе «образца для подражания», в качестве которого могут выступать любые авторитетные для тех или иных групп фигуры (звезды спорта, эстрады, кино, общественные деятели) или ближние и хорошо знакомые «свои» лидеры («свои» спортсмены, знаменитые жители города или «свои» сельские лидеры чтения). В этом отношении особенно характерны программы Мурманского центра чтения – «Читающий чемпион», «Читающий студент», «Читающий матрос», акция «Звезды светят всем», подхваченные другими областями и регионами.

Еще одно значимое отличие – соединение массовости и «точечной» работы с читательскими группами, стимулирование их инициативы, самостоятельности и творческого потенциала. Поэтому столь важным представляется широчайшее распространение читательских кружков, литературных объединений, ассоциаций, салонов, гостиных, клубов литературных консультаций, которые всегда существовали при библиотеках, но сегодня приобретают новый смысл: здесь читатели вырабатывают собственные формы участия в книжной культуре, все более уходя сами и уводя профессионалов от нормативной регуляции чтения.

Наконец, огромной и неведомой ранее областью стало использование новых электронных технологий в продвижении чтения – электронные путеводители по литературе, Интернет-сайты («Библиогиды»), читательские Интернет-конкурсы и дискуссионные клубы, ставшие широко распространенными формами информирования о книгах, рекомендации и обсуждения литературы. Об этой достаточно самостоятельной и новой области, не имеющей у нас исторических аналогов, но быстро развивающейся, уже существует обширная литература.

Деятельность центров чтения достаточно разнообразна и не сводима к нескольким мероприятиям. Конечно, они взяли на себя многие традиционные направления работы – презентации книг, встречи с писателями, выставки ценных книжных коллекций, региональные книжные выставки-ярмарки и другое. Но важно, что эти знакомые всем формы обретают новые черты, расширяются их рамки, возникают необычные формы диалога с разными культурными слоями.

Таким образом, сегодня мы возвращаемся если не к индивидуальным инициативам, определявшим продвижение чтения в дореволюционной России, то к неограниченной «инициативе мест», блокировавшейся советской системой или допускавшейся лишь в рамках общенациональных пропагандистских акций.

<…>Возможно, что поддержка чтения снова войдет в число общественных и государственных приоритетов и что на новом витке нашей путаной культурной истории в очередной раз начнется воссоздание публичного пространства чтения, в рамках которого будут формироваться его новые культурные смыслы и значения.


Этот небольшой блок рекламы поможет вам больше узнать о других полезных для путешественника книгах и не только о них:   эти и разные прочие спонсоры помогают самым различным сайтам развиваться и существовать.   Из помещенной тут информации вы - очень возможно - извлечёте для себя что-то полезное или просто интересное дополнительно Реклама - двигатель торговли, но еще и своего рода источник полезной информации! Тут за примерами далеко ходить не надо

Дом и семья, сад и огород, домашние животные, кулинария и диеты, спорт и фитнесс, мистика и эзотерика:

Test 3 to reveal your compatibility and mutual understanding in the social sphere, education, health and wealth

Leon Angel


If you want to know yourself and your partner better then complete the test! If you don’t want to be disappointed in your future family life ...


5 ошибок, мешающих Вам выучить английский

Светлана Полякова


Из этой книги Вы узнаете: 1) главные ошибки, которые являются препятствием в изучении английского; 2) как найти правильную мотивацию; 3) как ...


101 совет про нетворкинг. Как заводить полезные связи

Алексей Бабушкин


Краткое руководство как заводить и поддерживать полезные связи. Книга рекомендована предпринимателям, руководителям, специалистам ...


Как создать счастливую семью. Рекомендации, советы, правила

Юлия Болгова


Счастливые партнерские отношения – результат совместного труда обоих партнеров. Построение крепкой семьи – приятная и радостная задача. ...


Диагноз – жизнь. Рецепты. Практические советы о сохранении силы и здоровья, состояния покоя, радости и желания исполнять свои мечты

Юлия Болгова


Жизнь дается человеку для того, чтобы жить в ней спокойно, радостно, быть здоровым и счастливым, осуществлять свои желания и мечтать о новых ...


Привычки. Какие Ваши привычки полезные?

Юлия Болгова


Серьезные, веселые, редкие… Привычки бывают разные. Какие привычки имеете Вы? Какова польза Ваших привычек для Вас и окружающих? Привычки ...